Московский классицизм

Историко-реги-ональный стиль русского классицизма второй половины XVIII - начала XIX вв. в архитектуре Москвы. Классицизм в России, начавшись с робкого подражания западноевропейским образцам, вскоре превратился в широкое национальное художественное движение. После указа императора Петра III «О вольности дворянства» (1761) образованные русские люди с опытом столичной жизни и впечатлениями о заграничных путешествиях уезжали в свои усадьбы, устраивали быт в Москве, Подмосковье и в провинции. В отличие от казенного Петербурга, жизнь в котором была скована «установлениями», а архитектура — жестким регламентом, в дворянско-помещичьей Москве сохранялся привычный русский уклад. Кроме того, Петербург строился на пустынном месте, а деревянная Москва, хотя и не единожды горела, сохраняла традиционную радиально-кольцевую планировку и тесноту застройки. По наблюдению художника и историка искусства И. Грабаря, в Москве, «живописно раскинувшейся на семи холмах, с патриархальными нравами, с упрямым тяготением к старине», мастера строили и в формах Барокко, и в формах Классицизма «с заметным уклонением в сторону какого-то специфического провинциализма», типичной «московщины». Казалось бы, размышляет И. Грабарь, именно в Петербурге, при Академии художеств, должна была сформироваться передовая архитектурная школа, но этого не случилось. «Лучшие екатерининские зодчие были так поглощены гигантскими строительными предприятиями императрицы, что не могли уделять должного внимания академии. Последняя не была поэтому для Петербурга тем центром, каким для Москвы являлась ее школа. Отсюда значительно большее разнообразие архитектурных приемов и мыслей в Петербурге и сравнительное однообразие "живописных домиков" Москвы. В Петербурге не было той "архитектурной семьи", которой сильна, но в то же время и слаба была Москва. В Петербурге — по крайней мере в екатерининскую эпоху — каждый работал за свой страх, отвечая за свой вкус и сохраняя в полной мере индивидуальность; в Москве, напротив того, каждый неизменно получал привкус московской школы». Петербургская архитектура индивидуальна, в ней даже по отдельным мелким деталям легко опознать автора здания.

В Москве отчетливо проявилась тенденция нивелирования стиля. Даже в документах не всегда называли имя зодчего, а наблюдение за строительством на любом этапе с легкостью передавали от одного архитектора к другому. Петербургский стиль строже, логичнее. «Средний москвич все время работал под прикрытием школы... Отсюда легкость и эластичность его творчества, так предательски часто переходящие в разгильдяйство, в нелогичность, временами прямой сумбур. Зато едва ли где-либо рассыпано в архитектуре столько чисто живописных красот, столько восхитительных кусков и столько сочных деталей, сколько видишь их в счастливо уцелевших до наших дней уголках Москвы»1. Патриархальность московской жизни, живописность местности определили две разновидности традиционной композиции типа «усадьба в городе». В первой усадебный дом вынесен на «красную линию» улицы, а весь комплекс построек находится в глубине, «в огороде», за домом. Во второй разновидности дом, окруженный выступающими вперед флигелями, располагается в глубине двора и отделяется от улицы решеткой с парадными воротами.

Московский университет. 1786-1793. Архитектор М.Ф.Казаков (восстановлен Д.И.Жилярди в 1817-1819 гг.). Акварель К. Ф. Юона. 1911. Москва, Музей истории и реконструкции Москвы